Дифференциация российских регионов по уровню стандартизованных коэффициентов смертности от COVID-19 в 2021 г.

Резюме

Политика охраны, восстановления и улучшения здоровья населения РФ, проводимая государством, придает актуальность исследованиям показателей смертности населения в различных регионах страны, особенно в периоды инфекционных пандемий.

Цель исследования - анализ показателей смертности от COVID-19 в субъектах РФ в 2021 г. с целью обоснования управленческих решений в сфере общественного здоровья и здравоохранения в условиях пандемического распространения опасных вирусных инфекций.

Материал и методы. Источником информации о смертности являются записи о случаях смерти в федеральной государственной информационной системы "Единый государственный реестр записей актов гражданского состояния" (ФГИС "ЕГР ЗАГС"). Для устранения искажающего влияния возрастного фактора при сопоставлении показателей смертности в разных субъектах РФ возрастная структура населения каждого из субъектов РФ была заменена на среднероссийскую методом косвенной стандартизации коэффициентов смертности.

Результаты. По данным ФГИС "ЕГР ЗАГС", за 2021 г. в Российской Федерации (РФ) всего было зарегистрировано 2 446 922 случаев смерти, что на 648 615 случаев (на 36,1%) больше, чем в 2019 г., и на 163 645 случаев (на 7,2%) больше, чем в 2020 г. Из общего числа умерших в 2021 г. в ФГИС "ЕГР ЗАГС" зарегистрировано 424 252 случая смерти (17,3%) с указанием первоначальной причины смерти COVID-19, что почти в 3 раза больше, чем в 2020 г. (144 691 случаев смерти от COVID-19). В возрасте 18 лет и старше умерло 424 090 человек (99,95%). Стандартизация коэффициентов смертности от COVID-19 привела к увеличению среднего по регионам коэффициента смертности на 5% (с 265,3 до 279,3 на 100 тыс. населения), однако сохранились статистически аномальные различия между субъектами РФ по уровню смертности от COVID-19, в том числе находящихся в пределах одного и того же федерального округа.

Заключение. На отражаемый в статистике уровень смертности от COVID-19 влияет множество факторов. Это приводит к аномальной вариабельности показателя как между странами, так и между регионами внутри одной страны. Предположительные причины - неправильная классификация и кодирование причин смерти, а также разные подходы к учету заболеваний и смертей от COVID-19. Чрезвычайно высокая вариабельность интенсивных показателей смертности от COVID-19 делает невозможным ее использование для оценки эффективности работы региональных систем. В качестве наиболее объективного показателя числа погибших в периоды инфекционных пандемий должна рассматриваться не смертность от конкретного инфекционного заболевания, а избыточная смертность, определяемая как увеличение смертности от всех причин по сравнению с ожидаемой смертностью.

Ограничения: данные ФГИС "ЕГР ЗАГС" могут отличаться от данных Росстата, которые стали доступны авторам в более поздние сроки, чем данные ФГИС "ЕГР ЗАГС", состоящие из файлов предварительных свидетельств о смерти.

Ключевые слова:общественное здоровье; смертность населения; стандартизованные показатели смертности; пандемия COVID-19; кодирование и классификация причин смерти; организация медицинской помощи

Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Для цитирования: Корхмазов В.Т., Перхов В.И. Дифференциация российских регионов по уровню стандартизованных коэффициентов смертности от COVID-19 в 2021 г. // ОРГЗДРАВ: новости, мнения, обучение. Вестник ВШОУЗ. 2022. Т. 8, № 4. С. 13-27. DOI: https://doi.org/10.33029/2411-8621-2022-8-4-13-27

Коронавирусы начинают занимать важное место в истории XXI в.: 5 из 7 человеческих коронавирусов были выделены в этом столетии. К сожалению, последние 3 из них вошли в нашу жизнь в форме пандемий и унесли огромное количество жизней [1]. Пандемия коронавирусной инфекции COVID-19 стала одним из серьезнейших современных вызовов социально-экономическим системам стран мира, оказала сильное влияние не только на социально-экономическую ситуацию, но и на демографические процессы, прежде всего в результате роста смертности населения [2]. Вместе с тем политика охраны, восстановления и улучшения здоровья населения Российской Федерации (РФ), проводимая государством, требует изучения региональных особенностей смертности жителей страны, в том числе от причин, связанных с COVID-19.

В этой связи становятся актуальными исследования уровня и структуры смертности населения в различных регионах страны, которые различаются между собой природными, социально-экономическими, климатическими, культурно-историческими и другими условиями.

Существует достаточно много исследований, посвященных оценкам распространенности COVID-19, основанных на обращаемости населения в медицинские организации, избыточной смертности в период пандемии COVID-19, летальности от COVID-19, особенностям течения других заболеваний на фоне пандемии. При этом исследования, содержащие сравнительный анализ случаев смерти, при государственной регистрации которых новая коронавирусная инфекция была указана в качестве первоначальной причины смерти, в масштабах страны и в разрезе отдельных ее регионов, пока еще не проводились.

Цель исследования - анализ показателей смертности от COVID-19 в РФ в 2021 г. с целью обоснования управленческих решений в сфере общественного здоровья и здравоохранения в условиях распространения опасных вирусных инфекций.

Материал и методы

Источником информации о смертности являются записи о случаях смерти в федеральной государственной информационной системы "Единый государственный реестр записей актов гражданского состояния" (ФГИС "ЕГР ЗАГС"). Из всех записей о случаях смерти (2 446 922 случаев в 2021 г.) выбраны случаи, в отношении которых указаны коды причины смерти U07.1 (COVID-19, вирус идентифицирован, всего 365 868 случаев) и U07.2 (COVID-19, вирус не идентифицирован, всего 58 247 случав). Из повозрастного анализа смертности были исключены 3505 случаев смерти от COVID-19 в связи с тем, что возраст умершего был неизвестен.

Для оценки полученных данных использовались простые (невзвешенные) среднеарифметические величины, удельные веса значений показатели, среднеквадратическое (стандартное) отклонение от средних величин, коэффициент вариации (мера разброса значений признака - отношение стандартного отклонения к среднеарифметической величине). Совокупность считалась однородной, если коэффициент вариации не превышал 33%. Для устранения искажающего влияния возрастного фактора при сопоставлении показателей смертности в разных субъектах РФ возрастная структура населения каждого из субъектов РФ была заменена на среднероссийскую методом косвенной стандартизации коэффициентов смертности. Для стандартизации были использованы 19 пятилетних возрастных групп (от 0-4 года до 85 лет и старше), а для стандартизации коэффициентов заболеваемости - 2 возрастные группы (0-17 лет включительно и 18 лет и старше).

Ограничения: данные ФГИС "ЕГР ЗАГС" могут отличаться от данных Росстата, которые стали доступны авторам в более поздние сроки, чем данные ФГИС "ЕГР ЗАГС", состоящие из файлов предварительных свидетельств о смерти.

Результаты

По данным ФГИС "ЕГР ЗАГС", за 2021 г. в РФ всего было зарегистрировано 2 446 922 случаев смерти, что на 648 615 случаев (на 36,1%) больше, чем в 2019 г., и на 163 645 случаев (на 7,2%) больше, чем в 2020 г. Из общего числа умерших в 2022 г. в ФГИС "ЕГР ЗАГС" зарегистрировано 424 252 случая смерти (17,3%) с указанием первоначальной причины смерти COVID-19, что почти в 3 раза больше, чем в 2020 г. (144 691 случаев смерти от COVID-19). Из общего числа случаев смерти от COVID-19 - 248 136 (58,5%) случаев смерти лиц женского пола, 176 116 (41,5%) случаев - мужского пола. Вирус был лабораторно идентифицирован у 86,3% умерших. 415 721 (98,0%) человек умерли в стационаре, умерли дома - 5672 (1,3%) человека, умерли в машине скорой помощи - 389 (0,1%) человек, умерли в другом месте - 2470 (0,6%) человек.

Анализ структуры случаев смерти по крупным возрастным группам показал, что в целом по РФ 2021 г. от COVID-19 в возрасте от 0 до 17 лет умерло 162 (0,05%) человека, в возрасте 18 лет и старше - 424 090 (99,95%) человек. В экономически активном возрасте (15-69 лет) от всех причин умело 1 023 650 человек (41,8% от общего числа умерших от всех причин). От COVID-19 в экономически активном возрасте умерло 148 493 человека (35,0% от общего числа умерших от COVID-19).

С учетом численности населения в среднем по субъектам РФ нестандартизованный коэффициент смертности составил в 2021 г. 265,30±103,16 на 100 тыс. населения.

На рис. 1 представлены диаграммы, иллюстрирующие изменения коэффициентов смертности от всех причин и от COVID-19 в зависимости от возрастной группы. Виду несопоставимости уровней смертности в разных возрастных группах, для наглядности, динамические ряды ряд отображены на двух диаграммах.

На диаграммах видно, что динамика изменения коэффициента смертности от COVID-19 в зависимости от возрастной группы синхронизирована с динамикой изменения смертности от всех причин во всех возрастных диапазонах, кроме возрастов от 0 до 4 лет. В возрастах старше 60 лет зарегистрировано 78,0% всех случаев смерти от всех причин (1,9 млн человек) и 84,9% случаев смерти от COVID-19 (360,2 тыс. человек). На диаграмме это проявляется более крутой линией роста смертности от COVID-19 с возрастом, чем смертности от всех причин.

Имеющиеся наблюдения летальных исходов с различными проявлениями и осложнениями новой коронавирусной инфекции ярко демонстрируют разнообразие ее клинических масок, при котором, на первый план выступает патология того или иного органа, однако поражение легких является наиболее частой причиной смерти [3]. Учитывая эти особенности течения новой коронавирусной инфекции, мы сочли необходимым добавить в статистическую разработку данные о смертности от гриппа и пневмоний (J10-J18), а также от респираторных болезней, поражающих главным образом интерстициальную ткань легких (J80-J84). Сведения о числе умерших от указанных причин в 2019-2021 гг. представлены в табл. 1.

Выбранные причины в сумме продемонстрировали 3-кратный рост числа случаев смерти с 2019 по 2021 г., при этом число случаев смерти от гриппа в 2021 г. сократилось в 14 раз в сравнении с допандемическим 2019 г.

Анализ случаев смерти по 5-летним возрастным группам показал, что в 2021 г. начиная с 15-летнего возраста с увеличением возраста на каждые 5 лет, интенсивный показатель смертности от всех причин в расчете на численность населения соответствующего возраста увеличивался в 1,58 раза, а смертности от COVID-19 - в 1,77 раза.

Диаграмма, отражающая приращение (темп роста) коэффициентов общей смертности и смертности от COVID-19 в РФ в расчете на 100 тыс. населения между 5-летними возрастными группами умерших в 2021 г., представлена на рис. 2.

Как видно на диаграмме, кривая темпа роста коэффициента смертности от COVID-19 в зависимости от возраста практически полностью повторяет ту же кривую, построенную для смертности в российской популяции от всех причин, за исключением возрастной группы 75-79 лет, после которой коэффициент общей смертности растет, а коэффициент смертности от COVID-19 снижается. Прирост общего коэффициента смертности в возрасте 15-21 года связан с тем, что именно в этом возрасте деформируется кривая коэффициентов прироста смертности ввиду формирования девиантного поведения, определяющего суицидальные намерения, а также поступки, сопряженных с риском для жизни.

С учетом численности населения соответствующего возраста в среднем по субъектам РФ по всем возрастным группам нестандартизованный коэффициент смертности (НКС) в 2021 г. составил 265,30±103,16, а стандартизованный (СКС)- 279,28±91,07 на 100 тыс. населения. Описательная статистика среднего по субъектам РФ коэффициента смертности от COVID-19 в 2021 г. представлена в табл. 2.

После стандартизации в 39 субъектах РФ показатели смертности населения от COVID-19 снизились, в остальных - увеличились. Наиболее существенно (более чем в 1,5 раза) увеличились в результате стандартизации статистические показатели смертности от COVID-19 в регионах: Ямало-Ненецкий автономный округ (в 3,03 раза), Республика Тыва (в 2,55 раза), Чеченская Республика (в 2,45 раза), Ханты-Мансийский автономный округ - Югра (в 1,99 раза), Республика Ингушетия (в 1,84 раза), Республика Дагестан (в 1,74 раза), Республика Саха (Якутия) (в 1,70 раза), Чукотский автономный округ (в 1,55 раза), Республика Алтай (в 1,54 раза), Ненецкий автономный округ (в 1,51 раза).

Снижение в результате стандартизации статистических показателей смертности от COVID-19 не превышало 22%. Наиболее существенное снижение отмечено в регионах: Тамбовская и Тульская области - в 1,22 раза, Рязанская область (в 1,19 раза), Пензенская область (в 1,18 раза), Москва (в 1,17 раза), Тверская, Ивановская, Владимирская, Псковская области - в 1,15 раза. СКС между минимальным (Амурская область - 15,33, Кировская область - 57,94, Чукотский автономный округ - 71,75) и максимальным (Оренбургская область - 475,66, Еврейская автономная область - 432,04, Омская область - 431,19) значениями достигают 25-30-кратных различий. Однако коэффициент вариации стандартизованных коэффициентов смертности от COVID-19 оказался меньше нестандартизованного показателя на 6,3 процентных пункта, что свидетельствует о влиянии половозрастной структуры регионов на показатели смертности. Это подтверждается также результатами оценки нормальности распределения изучаемого признака.

Как видно на гистограммах (рис. 3), частотное распределение субъектов РФ в зависимости от уровня смертности от COVID-19 имеет более симметричный вид, т.е. более близко к нормальному, при использовании стандартизованных коэффициентов, что подтверждает влияние возрастной структуры на уровень общего коэффициента смертности.

СКС и НКС от COVID-19 в субъектах РФ в 2021 г., а также ранговые места каждого из регионов с учетом размера СКС, представлены в табл. 3.

Как следует из табл. 3, даже находящиеся в составе одного и того же округа субъекты Российской Федерации существенно отличаются друг от друга по уровню СКС от COVID-19. Так, например, СКС от COVID-19 в субъектах Российской Федерации, входящих в состав Дальневосточного федерального округа (6,1 млн человек населения), колеблется от 15,3‰ в Амурской области и 71,7‰ в Чукотском автономно округе, до 432,0‰ в Еврейской автономной области и 366,0‰ в Республике Саха (Якутии). В Приволжском федеральном округе (28,9 млн человек населения) СКС от COVID-19 колеблется от 57,9‰ в Кировской области и 158,2‰ в Республике Башкортостан, до 475,7‰ в Оренбургской области и 362,9‰ в Ульяновской области и т.д.

Обсуждение

С момента сообщения о первом случае заражения вирус COVID-19 затронул 232 страны и по состоянию на август 2022 года заразил уже почти 600 млн человек во всем мире, из них почти 6,5 млн умерло [4]. Пандемия COVID-19 также вызвала значительную избыточную смертность в глобальном масштабе.

Различным аспектам смертности от COVID-19 посвящено большое количество научных работ. В работе L. Golestaneh (2020) рассматривается связь смертности и расы [5]. В работах M. Ramirez-Soto и N. Yanez (2020) исследуется половые различия в смертности от COVID-19 [6, 7]. Среди исследований динамики смертности в отдельных странах следует выделить работу G. Sorci (2020), в которой отмечается, что, хотя эпидемия COVID-19 распространилась по всему миру, имеющиеся данные свидетельствуют о том, что уровень смертности от COVID-19 различается во времени (по мере развития эпидемии) и в пространстве (между странами). Авторы отмечают, что страны с самыми высокими значениями, потерянными из-за сердечно-сосудистых, онкологических и хронических респираторных заболеваний лет, имели самые высокие значения уровня смертности от COVID-19. Среди демографических, экономических и политических переменных уровень смертности был положительно связан с долей населения старше 70 лет, ВВП на душу населения и уровнем демократии, в то время как это было отрицательно связано с количеством больничных коек. В целом многие иностранные авторы подчеркивают роль сопутствующих заболеваний и социально-экономических факторов как возможных факторов смертности от COVID-19 [8].

Среди исследований российских специалистов стоит отметить работу С.П. Земцова и В.Л. Бабурина (2020), посвященную анализу региональной специфики смертности [9]. Авторы этой работы отмечают, что риск смерти от инфекции выше в областях с высокими процентами бедных и в старших возрастных группах жителей, которым трудно адаптироваться к пандемии, и ниже в областях с хорошей медицинской инфраструктурой. Авторы также считают, что регионы с высокой долей городских жителей являются самыми восприимчивыми к распространению пандемии, так как в городах существует высокая интенсивность взаимодействия между людьми в многоэтажных зданиях в переполненном общественном транспорте, и здесь пропорции жителей, посетивших зарубежные страны - фокусы болезни (Китай, Италия) - также выше. Недалеко от крупнейших городов (за редким исключением) крупнейшие аэропорты. Примерно половина полетов через Москву, Санкт-Петербург, Краснодар, Крым и Сочи, что также увеличивает вероятность распространения болезни.

Вместе с тем, как показал наш анализ, перечисленные регионы не относятся к группе территорий с высокими показателями смертности от COVID-19. Например, с учетом размера СКС от COVID-19 в 2021 г. Москва находится на 43-м месте (288,8 на 100 тыс. населения), г. Санкт-Петербург на 14-м месте (368,9 на 100 тыс. населения), Краснодарский край на 68-м месте (206,4 на 100 тыс. населения), Республика Крым на 67-м месте (209,1 на 100 тыс. населения).

О.В. Кучмаева и соавт. (2021) в поиске причин, обусловивших вариацию уровня смертности в субъектах Российской Федерации в период пандемии COVID-19, применила регрессионный анализ для измерения силы влияния на смертность таких факторов, как демографические характеристики региона, степень развитости медицинской инфраструктуры, распространенность ряда болезней, определяющих тяжесть течения COVID-19, плотность населения и других. Авторы приходят к выводу, что выбранные факторы почти на 50% объясняют вариацию уровня смертности в регионах [10]. К сожалению, в данном исследовании не приводятся ни абсолютные данные, ни описательные статистики смертности от COVID-19, что затрудняет интерпретацию представленных авторами результатов и не объясняет выявленные нами более чем 25-кратные различия между регионами с учетом даже СКС.

А.Ю. Смирнов (2021) обнаружил, что различия между регионами России по уровню смертности имеют столь большой масштаб, что их невозможно объяснить влиянием внешних социально-экономических факторов (разная плотность населения, различия в доле городского населения). Автор предполагает, что эти расхождения могут быть обусловлены намеренным искажением имеющихся данных, чтобы скрыть масштабы эпидемии [11].

Отметим также, что в основе многих исследований лежат данные, которые не учитывают всю совокупность смертельных случаев, которые могли быть обусловлены COVID-19. В основе поражения легких при новой коронавирусной инфекции (COVID-19) лежит развитие диффузного альвеолярного повреждения с атипическим течением, обусловливающим развитие COVID-19-интерстициальной пневмонии c синхронным поражением респираторного тракта и микроциркуляторного русла, а также развитием генерализованных обструктивных тромбовоспалительных процессов и тромбоэмболических осложнений [12].

Выбранные нами в ходе проведения исследования несколько причин смерти (пневмонии и респираторные болезни, поражающие интерстициальную ткань легких), которые патоморфологически могут быть связаны с COVID-19, в сумме продемонстрировали 3-кратный рост числа случаев смерти с 2019 по 2021 г., при этом число случаев смерти от гриппа в 2021 г. сократилось в 14 раз в сравнении с допандемическим 2019 г. Суммарно число "избыточных" случаев смерти по указанным причинам в 2021 г. в сравнении с 2019 г. составило 53,3 тыс. случаев. Это может указывать на погрешности учета смертности от COVID-19 в размере до 12,5%. Таким образом, смертность пациентов, заболевших COVID-19, может быть недооценена. Этот вывод согласуется с данными зарубежных авторов, которые сообщают, что во всех странах существует недоучет смертности от COVID-19, который наиболее высок в Таджикистане, Никарагуа, Узбекистане, Беларуси и Египте [13, 14].

Все более значимой проблемой при анализе смертности и интерпретации ее закономерностей становится точность установления причин смерти [15]. Наш анализ показал, что динамика изменения коэффициента смертности от COVID-19 в зависимости от возрастной группы напоминает скорость старения населения, отражающую биологическую природу смертности. Синхронизация прироста смертности от COVID-19 с общей смертностью в подростковом и молодом трудоспособном возрасте укрепляет сомнения в точности имеющихся данных.

Анализ международных данных свидетельствует о том, что разные страны применяют различные подходы к оценке смертности от COVID-19 и увеличения смертности населения от всех причин. Наиболее вероятные причины вариабельности увеличения показателей смертности: скорость распространения инфекции, качество изоляционно-карантинных мероприятий, приверженность населения к их выполнению, ресурсные возможности системы здравоохранения и качество оказания медицинской помощи. При этом методика учета случаев смертей от COVID-19 и других причин не является единой на мировом уровне [16].

Необходимо также отметить, что информация о случаях смерти в разных странах, первопричиной которых являются COVID-19, до сих пор очень скудна. Так, например, в статистической базе данных Организации экономического сотрудничества и развития (https://www.oecd.org/), содержатся данные об интенсивных показателях смертности от COVID-19 за 2020 г. всего лишь в 14 странах. Уровень смертности колеблется от 270,5 в Мексике, до 3,5 случаев на 100 тыс. населения в Австралии (табл. 4).

Так как на интенсивность заболеваемости и смертности и, соответственно, на величину общих коэффициентов смертности сильно влияет возрастная структура населения (чем старее население, тем выше уровень как заболеваемости, так и смертности), для устранения искажающего влияния возрастных структурных факторов при сопоставлении показателей заболеваемости и смертности в разных субъектах РФ нами был применен метод стандартизации коэффициентов смертности. Стандартизация привела к нормализации частотного распределения субъектов РФ с учетом размера коэффициента смертности от COVID-19, к увеличению среднего по регионам коэффициента смертности на 5% (с 265,3 до 279,3 на 100 тыс. населения), снизился на 6,3 процентных пункта коэффициент вариации уровня смертности. Однако сохранились более чем 20 кратные различия между регионами по уровню смертности от COVID-19.

С учетом средних данных, уровень смертности от COVID-19 в РФ в 2021 г. соответствует мексиканским показателям 2020 г. При этом между регионами страны имеет место очень сильная вариация даже стандартизованного показателя смертности.

Разные подходы к учету заболеваний и смертей от COVID-19 между странами, а также их изменения во времени используются существенные ограничения для оценки развития эпидемии. Эти ограничения должны обязательно приниматься во внимание при анализе заболеваемости и смертности от COVID-19, так как их игнорирование может существенно исказить понимание распространенности эпидемии на различных территориях [17].

Стоит также отметить, что в периоды инфекционных пандемий регистрируются случаи смерти от пневмоний, не имея официально подтвержденного диагноза новой коронавирусной инфекции. Поэтому при анализе смертности необходимо учитывать случаи смерти от причин, патоморфологически ассоциированных с COVID-19, а не только те, которые с точки зрения врача, заполнившего свидетельство о смерти, обусловлены COVID-19 как единственной первопричиной, запустившей цепочку смертельных нарушений здоровья.

В любом случае вклад смертности от новой коронавирусной инфекции COVID-19 в суммарную избыточную смертность огромен и составил 65% от суммарного числа избыточных смертей в 2021 г. При этом главными причинами сверхсмертности в РФ остаются "слабая готовность к массовым инфекционным угрозам, длительное недофинансирование системы здравоохранения в сочетании с дефицитом коечных мощностей и медицинских кадров, децентрализация и недостаточная координация управления в борьбе с пандемией, отсутствие системной информационной работы с населением, неэффективная прививочная компания, недостаточные меры по ограничению социальных контактов и приверженность им населения во время второй и третьей волны пандемии" [18].

Заключение

Новая коронавирусная болезнь 2019 г. (SARS-CoV-2, COVID-19) - это третья серьезная вспышка коронавирусной инфекции, возникшая за последние 20 лет, после тяжелого острого респираторного синдрома (SARS-CoV) и ближневосточного респираторного синдрома (MERS-CoV). Несмотря на природно-географические преимущества, героические усилия медиков, Россия сильно пострадала от пандемии COVID-19, достигнув в 2021 г. рубежа в более чем 250 смертей на 100 тыс. жителей, что намного больше, чем, например, в странах Европейского Союза. Вместе с тем смертность от COVID-19 вряд ли можно использовать для оценки эффективности работы региональных систем здравоохранения в условиях пандемии.

Интерпретация статистики смертности от COVID-19 сильно зависит от контекста, в котором она используется. В определенной когорте пациентов летальный исход может указывать на тяжесть течения заболевания, наличие серьезных сопутствующих заболеваний, частота и число которых увеличивается с возрастом. Динамика изменения коэффициента смертности от COVID-19 в зависимости от возрастной группы явно синхронизирована с динамикой изменения смертности от всех причин, напоминает скорость старения населения, отражающую биологическую природу смертности. При этом огромное количество факторов может повлиять на отражаемый в статистике уровень смертности от COVID-19, включая неправильную классификацию причин смерти, половозрастную структуру населения и недоучет случаев смерти. Поэтому именно избыточная смертность, определяемая как увеличение смертности от всех причин по сравнению с ожидаемой смертностью, должна рассматриваться как самый объективный показатель числа погибших в периоды инфекционных пандемий, следовательно, научные исследования в этой сфере должны обладать особым приоритетом.

Литература

1. Перхов В.И., Гриднев О.В. Уроки пандемии COVID-19 для политики в сфере общественного здравоохранения // Электронный научно-практический рецензируемый журнал "Современные проблемы здравоохранения и медицинской статистики". 2020. № 2. DOI: https://doi.org/10.24411/2312-2935-2020-00043

2. Дружинин П.В., Молчанова Е.В. Смертность населения российских регионов в условиях пандемии COVID-19 // Регионология. 2021. Т. 29, № 3. С. 666-685.

3.Верткин А.Л. и др. Клинические маски COVID-19: клинико-морфологические сопоставления // Терапия. 2020. № 7. С. 102-112. DOI: http://dx.doi.org/10.18565/therapy.2020.7.102-112

4. Johns Hopkins University & Medicine. URL: https://coronavirus.jhu.edu/map.html (дата обращения: 06.08.2022).

5. Golestaneh L., Neugarten J., Fisher M. et al. The association of race and COVID-19 mortality // EClinicalMedicine. 2020. Vol. 25. URL: https://doi.org/10.1016/j.eclinm.2020.100455

6. Ramírez-Soto M.C., Arroyo-Hernández H., Ortega-Cáceres G. Sex differences in the incidence, mortality, and fatality of COVID-19 in Peru. Shaman J. editor // PLoS One [Electronic resource]. 2021. Vol. 16, N 6. Article ID e0253193. DOI: http://dx.doi.org/10.1371/journal.pone.0253193

7. Yanez N.D., Weiss N.S., Romand J.-A., Treggiari M.M. COVID-19 mortality risk for older men and women // BMC Public Health [Electronic resource]. 2020. Vol. 20, N 1. DOI: http://dx.doi.org/10.1186/s12889-020-09826-8

8. Sorci G, Faivre B, Morand S. Explaining among-country variation in COVID-19 case fatality rate // Sci. Rep. [Electronic resource]. 2020. Vol. 10, N 1. DOI: http://dx.doi.org/10.1038/s41598-020-75848-2

9. Zemtsov S.P., Baburin V.L. Risks of morbidity and mortality during the COVID-19 pandemic in Russian regions // Popul. Econ. 2020. Vol. 4, N 2. P. 158-181. DOI: https://doi.org/10.3897/popecon.4.e54055

10. Кучмаева О.В., Калмыкова Н.М., Колотуша А.В. Факторы возникновения дифференциации смертности в России 2019-2020 гг.: эпидемия COVID-19 и не только // Научные исследования экономического факультета. Электронный журнал. 2021. Т. 13, № 4. С. 34-63. DOI: https://doi.org/10.38050/2078-3809-2021-13-4-34-64

11. Смирнов А.Ю. Анализ смертности от коронавирусной инфекции в России // Народонаселение. 2021. Т. 24, № 2. С. 76-86. DOI: https://doi.org/10.19181/population.2021.24.2.7

12. Забозлаев Ф.Г., Кравченко Э.В., Галлямова А.Р., Летуновский Н.Н. Патологическая анатомия легких при новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Предварительный анализ аутопсийных исследований // Клиническая практика. 2020. Т. 11, № 2. С. 21-37. DOI: https://doi.org/10.17816/clinpract34849

13. Karlinsky A, Kobak D. The World Mortality Dataset: Tracking excess mortality across countries during the COVID-19 pandemic // Cold Spring Harbor Lab. 2021 Jan 29. DOI: http://dx.doi.org/10.1101/2021.01.27.21250604

14. Kobak D. Excess mortality reveals Covid’s true toll in Russia // Significance (Oxford, England). 2021. Vol. 18, N 1. P. 16-19. DOI: https://doi.org/10.1111/1740-9713.01486

15. Иванова А.Е. и др. Факторы искажения структуры причин смерти трудоспособного населения России // Социальные аспекты здоровья населения. 2013. Т. 32, № 4. С. 1.

16. Драпкина О.М., Самородская И.В., Какорина Е.П., Перхов В.И. Методы и проблемы нозологического анализа смертности в период пандемии COVID-19 // Национальное здравоохранение. 2021. Т. 2. № 1. С. 51-58. DOI: https://doi.org/10.47093/2713-069X.2021.2.1.51-58

17. Данилова И. А. Заболеваемость и смертность от COVID-19. Проблема сопоставимости данных // Демографическое обозрение. 2020. Т. 7, № 1. С. 6-26.

18. Улумбекова Г.Э., Гиноян А.Б. Уроки пандемии COVID-19 для здравоохранения России // Научные труды Вольного экономического общества России. 2022. Т. 234, № 2. С. 54-86.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Улумбекова Гузель Эрнстовна
Доктор медицинских наук, диплом MBA Гарвардского университета (Бостон, США), руководитель Высшей школы организации и управления здравоохранением (ВШОУЗ)

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»